Гарантии неприкосновенности частной жизни

…В странах Запада существует стереотип о том, что в России нет тайны частной жизни, в качестве доказательства обычно приводят утверждение о том, что слово privacy (англ.) не имеет эквивалента в русском языке. Это, конечно, далеко не так.

Во-первых, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну гарантируется гражданам Конституцией Российской Федерации (ст. 23). Здесь также говорится: “Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения”. Статья 24 Конституции запрещает сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия. Данное положение развивает принцип принятой 10 декабря 1948 г. Всеобщей декларации прав человека (ст. 12) о невмешательстве в личную и семейную жизнь и в основном воспроизводит часть третью статьи 9 российской Декларации прав и свобод человека и гражданина.

Во-вторых, в Федеральном законе “Об информации, информатизации и защите информации” дано определение того, что входит в сферу частной жизни: “…информация о гражданах (персональные данные) — сведения о фактах, событиях и обстоятельствах жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность” (ч.7, ст.2). К персональным данным должна относиться информация о фактах биографии лица, о состоянии его здоровья, об имущественном положении, о профессии и роде занятий, совершенных поступках, о мировоззрении, взглядах, оценках и убеждениях, об отношениях в семье или об отношениях человека с другими людьми. Здесь следует отметить, что абсолютно ясный режим сферы информации о гражданах должен установить закон об охране персональных данных, уже много лет разрабатываемый в российском парламенте.

Уголовный кодекс РФ (ст. 137, 138, 155) предусматривает наказание в виде штрафа и лишения свободы за разглашение вышеперечисленных видов тайны частной жизни и тайны усыновления. Условиями такого наказания, как правило, являются отсутствие согласия, корыстные или низменные интересы, а также нанесение вреда правам и интересам граждан. Кроме того, неприкосновенность частной жизни признаётся объектом гражданских прав и защищается в судебном и ином порядке по ГК РФ (ст. 128, 150).

Наконец, Кодекс РФ об административных правонарушениях предусматривает ответственность за нарушение установленного законом порядка распространения информации о гражданах (персональных данных) (ст.13.11).

Закон о СМИ среди обязанностей журналиста называет получение согласия на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей. Исключение делается для случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов (ст. 49).

Очевидно, что правом на личную тайну, т.е. правом самостоятельно определять когда, как и в какой степени передавать информацию о самих себе, должны обладать частные лица, семьи или сообщества людей. Понятия личной и семейной тайны тесно взаимосвязаны и во многом совпадают. Различия же между ними касаются того, что если личная тайна непосредственно касается интересов лишь конкретного гражданина, то семейная тайна затрагивает интересы нескольких лиц, находящихся друг с другом в отношениях, регулируемых Семейным кодексом РФ.

Право на личную тайну уравновешивается потребностью людей сообщать информацию о себе для участия в жизни общества, а также потребностью общества в информации о его членах. Соблюдение этого баланса характеризует демократичное общества, нарушение баланса — тоталитарное государство. Право на личную тайну является частью сложной и развивающейся системы социальных потребностей человека, а не самоцелью или самодостаточным состоянием.

Информационная безопасность личности означает и неразглашение государством собранных им сведений о личности без её согласия. Государственные и муниципальные органы ограничивают доступ посторонних к информации такого рода, например к сведениям, собранным налоговой инспекцией, домоуправлением, военкоматом, районным отделением милиции и т.п. Их задачей является и защита государственных коммуникационных линий, используемых физическими и юридическими лицами, от прослушивания, перехвата сообщений и т.п.

Итак, прежде всего следует уяснить, что у каждого человека существует личная жизнь (которую нельзя путать с общественной). Любые сведения о фактах, событиях в жизни человека, обстоятельствах его судьбы могут им считаться личной тайной. Разумеется, если об этих обстоятельствах он ранее сам рассказал в интервью прессе, в опубликованных мемуарах, в заявлении для СМИ, то впоследствии он вряд ли имеет право потребовать прекратить новое распространение этих сведений. К таким сведениям, очевидно, должны относиться сведения о годовом доходе и имуществе граждан, подпадающих под действие Указа Президента РФ “О предоставлении лицами, замещающими государственные должности Российской Федерации, и лицами, замещающими государственные должности государственной службы и должности в органах местного самоуправления, сведений о доходах и имуществе” от 15 мая 1997 года. Перечисленные в нём лица обязаны ежегодно предоставлять эти сведения в СМИ.

Равное право на тайну личной жизни имеют все без исключения: дети, недееспособные люди, заключённые, люди в состоянии алкогольного опьянения, бомжи, военнослужащие, государственные чиновники — закон ни для кого не делает исключения. Сведения об общественной же жизни человека очевидно включают в себя информацию о событиях и фактах, связанных с публичной деятельностью (государственной службой, службой в органах местного самоуправления, участием в политической и общественной деятельности.

В своих решениях по защите тайны частной жизни Судебная палата по информационным спорам (СПИС), например, признала:

— наличие прав граждан, лишённых свободы, на защиту частной жизни в связи с трансляцией на канале ОРТ репортажа журналиста А.Невзорова о быте одной из женских колоний (Решение СПИС №32 (69) от 19.10.95г.);

— неправомерность обсуждения подробностей частной жизни президента частной корпорации в связи с неудавшимся покушением на его жизнь в телепередаче “Человек и закон” (Решение СПИС №18 (101) от 26.09.96г.);

— злоупотреблением свободой массовой информации разглашение в газете “Известия” факта о состоявшейся за 18 лет до этого перемене фамилии членом правительства РФ (Решение СПИС №11 (48) от 20.04.95г.);

— нарушением пункта 5 статьи 49 Закона о СМИ публикацию беседы корреспондента газеты “Труд” с членом сборной России по футболу о его личной жизни без получения согласия последнего (Решение СПИС №6 (140) от 12.03.98г.).

Некоторые утверждают, что нахождение лица в местах общего пользования месте не может быть отнесено к обстоятельствам его частной жизни. Под такими местами понимают площади, улицы, переулки, проезды, дороги, набережные, бульвары, парки, лесопарки, скверы, сады, водоёмы, пляжи, леса, открытые водные объекты и т.п. (Земельный кодекс РФ, ст.76. Лесной кодекс РФ, ст. 21. Водный кодекс РФ, ст.20. ГК РФ, ст.262.).

То же, видимо, возможно утверждать в случае нахождения человека в общественном транспорте, в государственных и общественных заведениях. Но очевидно, что случаи нахождения его в некоторых общественных, общедоступных местах, таких как церковь, пляж, концертный зал, ночной клуб с большой долей вероятности могут подразумевать для него часть личной жизни, распространение сведений о которой он вправе запретить. Тот факт, что при этом его видят десятки и сотни людей не даёт основания журналисту несанкционированно распространять информацию (фотографии, заметки) об этих случаях.

Разумеется, многие звёзды эстрады и кино, политики, спортсмены, деятели культуры будут только рады обсуждению в прессе их жизни в “неурочное время”. Но это не даёт оснований предполагать, что такой же будет реакция всех, чья личная жизнь заинтересовала журналистов.

В чём разница между нарушением права человека на личную жизнь и ущемлением его чести, достоинства и деловой репутации? Иногда подобного рода дела схожи, хотя у них есть принципиально важное различие. В случаях нарушения чести и достоинства, закон говорит о распространении несоответствующих действительности сведений, которые порочат репутацию того или иного человека. При нарушении же права на личную жизнь соответствие либо не соответствие действительности распространяемых о человеке сведений роли не играет, также как и то, порочат ли они его или являются хвалебными. Важно только, что действия либо распространяемая информация вмешиваются в сферу личной жизни.

 

Защита общественных интересов

У указанного выше правила есть исключение — необходимость защиты общественных интересов. Что такое “общественный интерес” законодательство не разъясняет. Но очевидно, что общественный интерес — это общественно значимый интерес, а не любой интерес, проявляемый обществом (аудиторией СМИ). И действительно, общество (аудитория) может интересоваться всем чем угодно. Человек зажарил крысу и съел её — может ли это представлять общественный интерес? Да, если учитывать потенциальный интерес к такого рода фактам десятков тысяч читателей газеты; да, если посчитать миллион зрителей передачи, которая об этом расскажет, да ещё с пикантными подробностями. Нет, ведь скорее всего здесь речь не идёт об интересах общества. Такая точка зрения подтверждается и в Кодексе профессиональной этики российского журналиста, где говорится: “Газета не должна вмешиваться в личную жизнь граждан, не будучи уверена в том, что это вмешательство мотивировано не любопытством обывателей, а законным правом общества на получение важных сведений. Только защита интересов общества может оправдать журналистское расследование, предполагающее вмешательство в частную жизнь человека” (Журналист”, №11, 1994.). Напомним, что и закон, и этический кодекс говорят именно о защите интересов, а не удовлетворении интереса общества.

Для обоснования мотивации вторжения журналистов в личную жизнь можно было бы применить критерии, в соответствии с которыми, согласно Постановлению Пленума Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. (№ 8), возможно ограничение права гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений органами, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Правомерным основанием для этого считается наличие у них информации о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния; о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние; о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации.

В любом случае при возникновения конфликта сторон отвечать на вопрос, была ли причиной разглашения личной тайны необходимость защиты общественных интересов, будет суд. В силу размытости значения этого термина с большой долей вероятности можно утверждать, что ответ суда будет отрицательным.

Скрытая запись

Напомним, что Закон о СМИ требует от журналиста получать согласия на распространение сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей. При этом не запрещается, например, их сбор или хранение. Эта несогласованность была, вероятно, допущена сознательно с тем, чтобы позволить, среди прочего, ведение скрытой записи. Под скрытой записью обычно понимается негласная (незаметная, неочевидная) фиксация с помощью технических средств действия (бездействия) лица, который не осведомлён о её производстве.

Статья 50 (“Скрытая запись”) Закон о СМИ не запрещает вести или хранить скрытую аудио- и видеозапись, кино- и фотосъёмку. Но она, в полном соответствии со статьёй 49 (“Обязанности журналиста”) того же Закона, запрещает распространять (демонстрировать) эту скрытую запись, за исключением трёх случаев.

Первый случай — если это не нарушает конституционных прав и свобод человека и гражданина. С учетом вышеназванных положений статей 23 и 24 Конституции, фактически в любом случае несанкционированного вторжения в частную жизнь человека можно говорить о нарушении его конституционных прав. При этом фактически дублируется также названное выше положение статьи 49 Закона о СМИ.

Второй случай — если это необходимо для защиты общественных интересов, и приняты меры против возможной идентификации посторонних лиц. Что такое защита общественных интересов, мы попытались разобрать выше, тоже применительно к статье 49 (кстати, нигде больше в Законе о СМИ общественный интерес и не упоминается).

Необходимость предпринять меры против возможной идентификации посторонних лиц означает, что при распространении полученной скрытым образом информации нужно предотвратить визуальными и звуковыми средствами возможность узнавания людей, попавших в кадр случайно, либо, в идентификации которых нет нужды для защиты общественных интересов. Средства эти всем известны: мы часто видим по телевизору, что глаза человека закрыты черной полоской, либо его силуэт затемнён, либо искажается голос и т.п. Если журналист считает, что есть необходимость защиты общественных интересов в демонстрации некоей скрытой записи, это вовсе не означает, что в результате такого показа в кадре должны оказаться те люди, которые очутились на месте съёмки совершенно случайно и вовсе не хотят попадать в этот кадр. И уж конечно, у зрителей не должно создаваться впечатления, что показ этих людей связан с необходимостью защиты общественных интересов.

Иногда затемнение лица может оказаться недостаточным, наиболее любопытный пример тому произошёл в одном сибирском городе. Местная телекомпания вела съёмку, в том числе скрытой камерой, в роддоме для репортажа о том, каково состояние медицинского обслуживания рожениц. Женщин снимали только с их согласия, были приняты меры по невозможности идентификации тех, кто не хотел, чтобы их показывали по телевидению. Но через месяц или полтора после того как репортаж показали, против телекомпании был подан иск. Одна из пациенток утверждала, что не давала согласия на распространение позволяющих её узнать кадров. Телекомпания, в свою очередь, утверждала, что предприняла необходимые меры по невозможности идентификации истицы: её показывали со спины. При разбирательстве в суде выяснилось, что в кадр попала родинка между лопаток на спине у пациентки, при этом сама она утверждала, что по этой родинке её может узнать, по крайней мере, половина мужского населения города. Истица не хотела, чтобы о факте её пребывания в роддоме узнали посторонние. На этом основании она утверждала о незаконном разглашении в телерепортаже фактов её личной жизни и требовала компенсации морального вреда. Хотя в данном случае суд принял решение о том, что нарушения прав этой женщины со стороны телекомпании не было, легко представить ситуацию, когда другой суд согласился бы с иском и постановил, что достаточных мер по невозможности идентификации не было принято. Поэтому журналистам чрезвычайно важно относиться к этому вопросу серьёзно.

Второй пункт статьи 50 Закон о СМИ имеет прямое отношение к, пожалуй, самым громким делам, которые связаны с нарушением тайны личной жизни в нашей стране и с вопросом защиты общественных интересов. Это — демонстрация по телевидению кадров скрытой записи в бане министра юстиции в компании с сомнительными личностями и генерального прокурора на кровати с проститутками. Насколько защита общественных интересов позволяла вмешательство в личную жизнь этих чиновников? Можно сказать, что должностное лицо вправе заниматься чем угодно в нерабочее время, в семейной или в несемейной обстановке, но не на работе, и не дело журналистов вторгаться — скрытно или явно в эту сферу его жизни. На это можно возразить, что если этот чиновник в нерабочее время занимается чем-то неблаговидным, то этот факт может повлиять и на его общественную жизнь, и стало быть является фактом его публичной деятельности. Например, он может использоваться теневым миром, преступными кругами, для того, чтобы оказывать на это должностное лицо давление.

Наконец, третий случай, когда может быть разрешено такого рода распространение — “если демонстрация записи производится по решению суда”. Это довольно редкий случай, хотя о нём и говорится в Законе о средствах массовой информации, практически не имеет отношения к журналистике. В принципе он возможен, если судья узнаёт о том, что у телекомпании есть некие кадры, снятые скрытой камерой и, возможно, показывающие обстоятельства преступления. Например, при съёмках того или иного сюжета, в кадр попал обвиняемый в воровстве: журналисты снимали уличную сценку, а в этот момент кто-то залез в карман зеваки и вытащил его кошелёк. Суд вправе потребовать показать эти кадры в зале заседаний, если возбуждено уголовное дело, связанное с этим инцидентом.

Популярными являются телепрограммы целиком и полностью основанные на демонстрации скрытой записи. В связи с ними следует заметить, что всегда у того человека, которого невольно засняли в смешной и нелепой ситуации, должны спрашивать разрешение (естественно, после съемки) на то, чтобы этот сюжет показали по телевидению. Большинство соглашается, но при этом во избежание конфликтов в дальнейшем желательно это разрешение тут же записать на пленку, встык с кадрами розыгрыша.

Следует предупредить и о том, что скрытая аудиозапись и запись чужого телефонного разговора — не одно и то же. Во втором случае происходит нарушение тайны связи, что является уголовным преступлением.

Согласие на распространение сведений

Вопрос о том, что понимать под согласием на распространение сведений о личной жизни человека имеет ключевое значение для избежания ответственности за нарушение тайны личной жизни. Согласие, особенно в случае открытой съёмки в общественном месте, может быть выражено в молчаливой форме. Если человек, который видит, что работниками СМИ ведётся съёмка, прямо не высказывает им своих возражений против демонстрации кадров, на которых он оказался запечатлён, то это следует понимать как его согласие. В противном случае норма закона не позволяла бы показывать большинство не снятых в студии телесюжетов и фотографий: уличного движения, народных гуляний, митингов и т.п.

В связи с этим, полезно рассмотреть иск, предъявленный в 1997 году редакции газеты “Центр Азии” (г.Кызыл). Во время тувинского конкурса красоты аккредитованный при нём фотокорреспондент газеты “Центр Азии” запечатлел одну из его участниц, К., в кулуарах. В перерыве между этапами конкурса К. сидела на подоконнике театра, где проходили состязания, и курила. По итогам конкурса, именно эта девушка завоевала титул “Мисс Скромность”. Впоследствии газета опубликовала о нём фоторепортаж, в котором среди прочих снимков поместила фотографию К. с номером конкурсантки на руке и сигаретой во рту, и с подписью “Очаровательной Мисс Скромность тоже нужен перекур”.

Обидевшаяся К. обратилась в суд с исковым заявлением о защите чести и достоинства и взыскании морального вреда в размере десяти миллионов (неденоминированных) рублей к редакции газеты “Центр Азии”. Более того, она потребовала от редакции опровержения якобы порочащих её сведений. Обладательница титула “Мисс Скромность” посчитала, что, поместив на странице газеты подобный снимок, редакция нарушила её личные неимущественные права, а именно право на неприкосновенность частной жизни, закреплённое в статье 150 ГК РФ.

Обосновывая свои требования, К. указала в заявлении, что снимок в газете был помещен без её разрешения. “Мисс Скромность”, как выяснилось в ходе судебного разбирательства, скрывала от своих близких и знакомых факт курения, так как в семье курение не поощрялось. Суды первой и второй инстанции исковые требования К. удовлетворили частично, обязав редакцию газеты “Центр Азии” опубликовать в течение месяца извинения (!) и выплатить в качестве компенсации морального вреда 1 000 (деноминированных) руб.

Вставшие на защиту газеты юристы московского Фонда защиты гласности предложили следующие разъяснения, направленные на защиту от необоснованно предъявленного иска. Само требование истицы об опровержении запечатленного на фотографии факта курения “Мисс Скромности”, является абсурдным, поскольку из-за очевидности (фотография) его невозможно отрицать, а тем более опровергнуть.

Рассматривая вопрос — является ли эта фотография сведениями о частной жизни конкурсантки и требуется ли получение разрешения на распространение подобного снимка, следует исходить из того что по общему правилу, нахождение человека в общественном месте, свободном для доступа других лиц, не может быть отнесено к сфере его частной жизни. Следовательно, никаких разрешений в этом случае на съёмку не требуется. Конкурс красоты сам по себе является публичной акцией, призванной привлечь внимание прежде всего к участницам конкурса. Поведение участниц не только в момент проведения конкурса, но и в перерывах между турами, вызывает большой общественный интерес. Девушки, участвующие в подобных мероприятиях, не только знают об этом, но и поощряют подобный интерес прессы к себе, позируя для снимков в средствах массовой информации.

Кроме того, в суд была представлена отснятая на конкурсе плёнка, которая доказывала, что фотокорреспондент снимал девушку два раза за некий отрезок времени, в течении которого девушка могла бы воспрепятствовать производству съёмки, например отвернувшись. При этом, опубликованная в газете фотография была отпечатком со второго по очередности производства съёмки негатива.

Поэтому, утверждали представители ответчика, в данной ситуации фотография, сделанная в перерыве между этапами конкурса, не является распространением в СМИ сведений о частной жизни конкурсантки.

К тому же решение суда обязывало редакцию газеты “Центр Азии” помимо взыскания денежной компенсации за моральный вред принести публичное извинение К. Как уже говорилось в главе 11, принесение редакцией публичного извинения не предусмотрено нормами российского законодательства, в них закреплен лишь порядок опровержения сведений, унижающих честь и достоинство граждан.

Верховный суд Республики Тыва, вынося постановление об отказе К. в её иске к редакции газеты “Центр Азии”, руководствовался приведёнными выше положениями (См. Земскова С.И. “Юрист предупреждает: курение опасно не только для здоровья…” // “ЗиП” № 2 (1999), а тж. Комментарий к Закону РФ о СМИ. С.335).

Защита частной жизни в США

В частную жизнь человека журналисты вмешиваются обычно для того, чтобы написать материал на темы морали и быта, рассказать о преступлениях и необычных происшествиях в жизни человека, опубликовать фотографии с изображением знаменитостей, описать происходящие с ними события. Иногда делается с целью защиты общественного интереса. Под последним в США понимается право общества знать и получать информацию об общественно важных фигурах и актуальных проблемах.

Для сравнения, кодекс практики английской Комиссии по жалобам против прессы включает в понятие общественный интерес следующее:

— информацию о предотвращении или о раскрытии преступлений или серьёзных правонарушений;

— информацию о защите здоровья населения и общественной безопасности;

— информацию, которая может предотвратить введение населения в заблуждение высказываниями или действиями со стороны отдельных лиц или организаций.

Чаще же вмешательство в частную жизнь происходит исключительно в коммерческих целях —для повышения тиража “жёлтого” издания или рейтинга скандальной телепередачи, либо когда то или иное изображение используется для продвижения конкретного товара. Собственно, с последним и связано первое известное нарушение неприкосновенности частной жизни в западной истории, которое вошло в учебники по праву и которое послужило основой для формулирования самого понятия “неприкосновенность личной жизни”.

…В 1901 году одна дама, прогуливаясь по улицам своего городка в штате Нью-Йорк, с удивлением обнаружила на стенах домов рекламные плакаты местной мукомольной фирмы со своим собственным изображением. Эта дама не была известным деятелем либо актрисой, но, видимо, была женщиной привлекательной, по крайней мере с точки зрения производителей муки и выпечки. Было использовано её изображение, сделанное совсем в других целях. Дама была возмущена и обратилась в мукомольную фирму с требованием убрать эту рекламу. На что ей сказали: ну и что, что мы использовали ваше изображение, ничего страшного не произошло. Дама подала иск в суд и потребовала запретить использование её изображения и возместить ей нанесённый моральный ущерб, оцененный ею в большую по тем временам сумму — 15 тысяч американских долларов. Первоначально этот иск был удовлетворен, но впоследствии апелляционный суд его отменил, и отменил вполне законно. Во-первых, до тех пор не было ни одного прецедента, в соответствии с которым суд мог бы разрешить такое дело, а во-вторых, как выяснилось, и не было закона, позволяющего опираться при создании прецедента. Не существовало права людей на своё собственное изображение (кстати, в России такого права нет и поныне). Поэтому апелляционный суд, отменив решение суда низшей инстанции, вынес определение в адрес законодателей штата Нью-Йорк, обратив их внимание на отсутствие закона, который бы гарантировал право на изображение. И уже в 1903 году в этом штате был принят первый в стране закон о защите частной жизни. По этому закону не разрешалось использовать имя, фотографию, изображение человека в целях рекламы или торговли без разрешения владельца. По этому закону, вторжение в частную жизнь стало считаться правонарушением, и вооруженные этим законом суды могли теперь решать вопрос об удовлетворении исков в каждом конкретном случае, учитывая уровень нанесённого ущерба при вынесении наказания.

В 1905 году такой же закон был принят в Джорджии, и началась своего рода “эпидемия”, которая закончилась тем, что вскоре во всех штатах, кроме Миннессоты, был принят закон о защите частной жизни. Наиболее точное толкование того, что подразумевается под защитой частной жизни в американском праве, дал Верховный суд штата Делавэр в 1963 году. Вмешательством в частную жизнь он посчитал любое из четырёх ниже перечисленных действий.

Первое — вмешательство в физическое одиночество истца. Если кто-либо не желает, чтобы к нему приставали с вопросами, направляли на него фотоаппарат или кинокамеру, то он вправе сказать об этом мешающему ему человеку, который обязан после этого оставить его в покое. Если же назойливое поведение продолжается, то возможно признание прав нарушенными, причём факт распространения полученных сведений не будет иметь значения.

Второе. Нарушением права на личную жизнь является публикация информации о частных делах человека с нарушением общепринятых норм пристойности. Естественно, по обычному, англосаксонскому праву, действующему в США, сам суд в каждом конкретном случае решает, произошло ли нарушение норм пристойности.

Третье — это представление истца в ложном свете в глазах общественности путем приписывания ему слов и высказываний, которые он не писал и не произносил, а также взглядов, которые он не разделяет. По мнению Верховного суда, истец должен убедить суд в том, что журналист знал о том, что распространяет ложные сведения или сознательно утаивал тайну.

Наконец, четвертое — это использование образа истца, а именно его имени или физического облика, в коммерческих целях. Стоит обратить внимание на то, что здесь речь идёт уже не обязательно о сделанной с натуры фотографии или изображении человека. Речь идёт о физическом сходстве. Это означает, что если подбирают двойника президента США Дж.Буша, фотографируют его и помещают изображение на пачке сигарет “Президент”, или используют в рекламе джина “Белый дом”, то Буш вправе запретить это делать, хотя фотографировали не его, и, может быть, самого слова “Буш” в рекламе нет. При этом речь идёт именно о коммерческих целях, то есть о продвижении того или иного товара или услуг, а не о политической карикатуре, сатирической передаче (типа “Куклы”) или кинофильме.

Приведём несколько современных примеров того, как суды в США проводят различие между оправданным и не оправданным общественным интересом вмешательством в частную жизнь, как они определяют границы частной жизни человека.

Первый случай интересен тем, что он связан с часто задаваемым вопросом: где можно свободно снимать людей для телерепортажа? Местное отделение телекомпании Си-би-эс в Нью-Йорке получило сообщение от своего корреспондента, в котором говорилось, что в одном из популярных ресторанов города не соблюдаются санитарно-гигиенические нормы. Основывалось это сообщение на том, что кто-то из посетителей видел там тараканов. Так как ресторан широко известен в городе, то для вечерних новостей компания решила снять сюжет на эту тему. А для того чтобы администрация ресторана не могла подготовиться и произвести дезинфекцию к приезду съёмочной группы, журналисты приехали туда без предупреждения. Швейцар попытался не пустить их в зал ресторана, но операторы и репортёр, выкрикивая “пресса!” и включив осветительные приборы, самовольно вошли в зал и начали снимать происходящее в нём и спрашивать посетителей о чистоте в ресторане. Впоследствии они прошли на кухню и стали снимать, что происходит там. Удивление и испуг некоторых посетителей были настолько сильными, что некоторые из них спрятались под столами, а другие сбежали из ресторана, не заплатив. Отсняв положенные метры пленки, телегруппа уехала, и вечером был показан репортаж. Через несколько дней от имени ресторана и его клиентов к телекомпании Си-би-эс был предъявлен иск по факту вмешательства в личную жизнь. Было несколько судов, но иск этот в конце концов был удовлетворён. Была назначена компенсация ущерба владельцам ресторана, нанесённого, в основном теми, кто в создавшейся суматохе ушёл, не расплатившись. Она составила тысячу двести долларов. Кроме того, телекомпания была вынуждена заплатить (ресторану) 250 тысяч долларов штрафных санкций за вмешательство в личную жизнь его клиентов. Дело в том, что ресторан, как и большинство ресторанов всего мира, являлся частной собственностью, частным рестораном, стало быть, и помещение ресторана было частной собственностью. Более того, направляясь в ресторан, никто конечно не предполагает, что вечером в новостях их родственники, семья или знакомые увидят их в за ресторанным столиком, возможно ещё и не в той компании, в какой хотелось бы показаться перед родными. Поэтому, собственно, они и спрятались под столами, хотя и сказали, что испугались, что будет перестрелка… При этом, ресторан, конечно, — это публичное место, куда может зайти любой. Тот же тележурналист мог в него придти, не предъявляя никаких удостоверений прессы, занять там столик, сидеть и пить кофе, наблюдая за чистотой помещений, возможно даже делать рисунки или шаржи посетителей.

Второй случай связан с вдовой американского президента Джона Кеннеди Жаклин Онассис, которая всегда привлекала внимание прессы. Один из фотографов, Рон Галелла, специализировался на том, что буквально по пятам преследовал госпожу Онассис, делал фотографии, которые затем продавал их в журналы и газеты. Назойливость папарацци не нравилась госпоже Онассис. С одной стороны, она, конечно, — известный человек, общественная фигура, она ходит по улицам, посещает рестораны, появляется на вечеринках. И в публичных местах все на неё могут глазеть, её, возможно, сфотографирует кто-нибудь, кто пришёл в ресторан со своим фотоаппаратом, или туристы, которых она встретила в парке и т.д. В то же время Онассис считала, что имеет право возражать против того, чтобы её снимал конкретно этот фотограф. Она подала иск в суд с требованием оградить её личную жизнь. В своём решении суд записал, что Галелла не вправе подходить ближе чем на 25 футов (7,5 метров) к госпоже Онассис и ближе чем на 30 футов к её детям, и фотографировать их ему можно только с этого расстояния. Суд не мог запретить ему фотографировать семью Онассис в общественных местах, но он запретил подходить слишком близко со своим фотоаппаратом к объекту своих наблюдений. Когда же по прошествии времени, в 1981 году, папарацци всё же нарушил это предписание — пересёк невидимую границу в 25 футов, его приговорили к штрафу за неуважение к решению суда. Фотограф не платил лично господе Онассис за то, что он подошёл к ней слишком близко, это выглядело бы как плата за фотографирование, он заплатил за неуважение к суду.

Кстати, использование каких-либо скрытых технических средств в данной ситуации запрещается, во многих штатах США и в западных странах журналистам запрещается вести скрытую магнитофонную запись разговора по телефону. Зачастую не разрешается использовать аппаратуру, которая может снимать в темноте. Очень много споров о том, во сколько раз могут приближать изображение линзы фотоаппарата, не “пересекая” при этом границы частной жизни.

Третий пример. Одна семейная пара уехала из родного штата Луизиана отдыхать на лето. Вернувшись домой и просматривая почту, эти люди с удивлением обнаружили в местной газете фотографию своего дома. Фотография была сделана с улицы, но так как обычно заборов в американских городах не бывает, то на неё попал не только дом, но и прилегающая к нему территория. Достаточно безобидный жанровый снимок. Под ним газета поместила подпись: “Один из домов города Кроули, несколько запущенный, в тени дуба”. Был подан иск о нарушении права на тайну частную жизни на сумму 15 тысяч долларов. Первый суд присудил семье тысячу долларов, обязав газету заплатить эту сумму за то, что она без разрешения опубликовала фотографию частной собственности. Газета, однако, не согласилась с таким решением. Дело дошло до Верховного суда Луизианы, который, рассмотрев это дело, отменил решение суда низшей инстанции и счёл, что вмешательства в личную жизнь этой семьи не было, потому что и двор, и дом мог наблюдать с улицы любой прохожий, никакие специальные технические средства для съёмки не применялось, и фамилия владельцев дома в газете не называлась. Поэтому не было факта вмешательства в личную жизнь и не было оснований для того, чтобы говорить о причинении вреда.

В 1977 году в штате Флорида произошел более серьёзный случай. Вскоре после развода бывший муж явился к своей бывшей жене на работу. Он хотел срочно обсудить их отношения. Женщина отказалась это делать, тогда, угрожая оружием, он заставил её сесть к нему автомобиль. Естественно, как только это произошло, коллеги бывшей жены позвонили в полицию и сообщили о том, что происходит что-то страшное, возможно, этот человек хочет её убить. Едва бывшие супруги успели приехать к дому, следом за ними примчалась полиция. Она окружила дом и потребовала выпустить жертву. Тогда, чтобы в суматохе бывшая жена не убежала, мужчина заставил её раздеться донага, а полиции ответил отказом. Узнав о происшествии, приехали репортеры, началась телевизионная съемка. Испугавшись дальнейшего развития событий, мужчина застрелился. Полиция слышит выстрел и, естественно, начинает штурмовать дом. Сразу же они наталкиваются на рыдающую раздетую женщину. Один из полицейских набрасывает на неё одеяло и быстро выводит из дома в полицейский автомобиль, ведь они ещё не знают, что может произойти дальше. Машина тут же уезжает. Естественно, что по пути от дома до автомобиля их фотографировали. На следующее утро фотографии едва прикрытой женщины появились в местной газете “Кокоа таймс”.

Был иск от имени этой женщины о вмешательстве газеты в её личную жизнь, был суд. Суд присудил истице один миллион долларов компенсации за понесённые страдания, и наложил на газету штраф в девять миллионов, чтобы в другой раз неповадно было. Апелляционный суд, который проходил там же, в штате Флорида, отменил это решение, при этом судья сделал довольно забавное замечание: “Господа, на пляжах нашего штата мы видим женщин в купальных костюмах, их вид является гораздо более вызывающим и гораздо более провокационным, чем та фотография, которая послужила предметом иска. Поэтому фотограф этой газеты не должен пострадать”. Произойди инцидент не во Флориде, а на Аляске, суд мог решить по-другому. Граница защиты личной жизни, как выясняется, зависит и от географии страны.

 

 

Андрей РИХТЕР